Почти любовь, почти падение - Страница 44

- Справишься. - Катя не успокаивала его, у неё на это сил не было, но по плечу друга детства похлопала. - У нас другого выбора нет. К тому же, Вика постоянно у тебя на глазах будет. Думай об этом.

- А ты? Как ты родителям объяснишь?

- Объясню, - проговорила Катя в сторону. - Что-нибудь придумаю. У меня выбора нет другого, ты понимаешь? Если я останусь... Только хуже будет. Юлиана права, мне надо уехать. Чтобы никому глаза не мозолить. - Снова руку Кольке на плечо положила. - А ты останешься, и будешь контролировать ситуацию. В наших с тобой интересах.

Он усмехнулся.

- В наших с тобой?

Руку она убрала.

- Да. В наших с тобой. Остальные сами о себе позаботятся. Не беспокойся, никто о себе не забудет.

Они из автобуса вышли, и Катя Зорькина под руку взяла.

- Меня беспокоит Воропаев. Уж очень он заинтересовался тем фактом, что "Зималетто" сейчас мне принадлежит. Я его боюсь.

- Боишься?

- Ну... не в смысле физической расправы, конечно, - Катя слабо улыбнулась. - Но он опасный человек. И очень хитрый. А я не очень хитрая, понимаешь? Так что, лучше всего быть подальше от него, по крайней мере, пока всё не устроится.

Зорькин выдвинул подбородок вперёд, призадумавшись.

- А если он на меня надавит? Я тоже не хитрый. И не смелый, Кать.

- Ты себе льстишь, Зорькин. От тебя не так уж много зависит.

Теперь оставалось всё это объяснить Пал Олегычу. А встречи с ним Катя жутко боялась. После их вчерашнего разговора, после того, как Жданов-старший говорил с ней строгим, недовольным тоном, у Пушкарёвой, в прямом смысле слова, поджилки тряслись перед встречей с ним. Ведь неизвестно, до чего они договорились вчера после её ухода. Что решили, к каким выводам пришли. Андрея-то должности уже лишили.

В баре заметила Малиновского, у того лицо вытянулось при виде неё в компании Зорькина, но Катя даже не кивнула ему в знак приветствия. Она торопилась скрыться от расспросов подруг, от их взглядов и новостей, которые они жаждали ей сообщить. Ведь вчера столько всего странного произошло! А ей было неинтересно, единственное, о чём спросить хотелось, так это где Андрей, но она не спросила, испугалась в последний момент.

- Катя!

Она вздрогнула, оглянулась на знакомый голос, и машинально на шаг отступила, когда Кира к ней направилась.

- Что вы здесь стоите, Катя? Вы поболтать пришли? Пал Олегыч ждёт вас в президентском кабинете. Давно ждёт. Или для вас это уже не имеет значения?

- Имеет, Кира Юрьевна. Имеет. Я уже иду.

Кира сверлила её нетерпимым взглядом, потом вокруг оглянулась, словно только что поняла, что они не одни. Повернулась и ушла, больше ни слова не сказав, а Катя Зорькина за руку уцепила, и они направились к президентскому кабинету. И Пушкарёва не переставала задаваться вопросом, где в данный момент Андрей находится, при этом понимая, что встречаться с ним сейчас, совсем не хочет. А если он в кабинете? Она не сможет при нём говорить, точно знает, что не сможет.

Но в кабинете Андрея не оказалось. Пал Олегыч был один, работал за столом Андрея, хотя, в свете последних событий, стол этот уже был не его. Интересно, кто теперь будет президентом? Пал Олегыч? Главное, что не Воропаев, этого Катя не допустит.

- Больше никого не будет? - осторожно поинтересовалась Пушкарёва, присаживаясь напротив Жданова-старшего. Зорькин сел рядом с ней.

- Нужен кто-то ещё?

- Нет. Думаю, так даже лучше. Пал Олегыч, я... я хочу обговорить с вами наши дальнейшие действия. И лучше, если об этом будем знать только мы втроём. Николай Антонович является финансовым директором "НикаМоды", и дела "Зималетто" знает до последней запятой. Он прекрасный профессионал, думаю, он вам будет полезен.

Пал Олегыч выслушал её спокойно, без лишних эмоций, и как Колька не перебивал после каждого предложения. Катя так поняла, что его мало волнуют её проблемы, он хотел говорить только о компании и обо всём, что её касалось. Жданова-старшего заботило только благополучие "Зималетто". Его очень интересовал антикризисный план, выплата кредитов, прогнозы на ближайшее будущее, реальные цифры доходов и расходов, положение дел "НикаМоды", и поэтому, когда Катя сообщила ему, что собирается уехать, чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания, он немного подумал да согласился.

- Что ж, это разумно.

Катя кивнула, хотя его согласие, такое лёгкое, царапнуло.

- Если я останусь в "Зималетто", особенно... после отставки Андрея Палыча, это вызовет лишние подозрения. Я не должна здесь быть. Особенно, если дело дойдёт до суда. Но я всегда буду на связи с вами и Николаем. Вы в любой момент сможете со мной связаться и обсудить возникшие проблемы. Но только вы, Пал Олегыч, и Коля. Ставить в известность остальных... членов совета директоров совсем не обязательно. Я так думаю.

Жданов хмыкнул.

- Ну что ж, желание ваше понятно, Катя. Но это немного смахивает на трусость. Я имею в виду совет директоров.

Пушкарёва вцепилась в подлокотники кресла.

- А зачем кому-то знать? Главное, чтобы проблемы решались. А быть девочкой для битья я не хочу.

- Вот именно, - не к месту встрял Зорькин. - Между прочим, это не она придумала.

У Пал Олегыча был незнакомый, колкий взгляд.

- Но Екатерина Валерьевна согласилась.

- Согласилась. - Коля под пристальным взглядом чужих глаз поёжился. - Безотказная потому что. Вашу компанию спасала.

Пал Олегыч на Катю посмотрел, вздохнул, и Кате показалось, что неожиданно смягчился.